20.02.1254. Сталь и Огонь: Паруса и драконы И чего ради этот старик гнал их как укушенный? Ладно бы ничего толком не объяснял, заказчик-хозяин, но ведь даже коням роздыху не давал, знай, прыгали только с основных на заводных и обратно, как аспарские макаки на ярмарке! Думали уж летит на крыльях, значит торопится куда, а теперь вот уже с час как заставил стоять на месте, да ждать не пойми Доран чего! И, ладно бы, для остановки избрал трактир какой, или хотя бы лагерь разбить - так нет же, сидеть в седлах и ждать.
Да еще где ждать! У самого Бандалона, точнее, в рощице на высоком берегу реки, аккурат напротив того пригорка над побережьем, на котором замок торчит.
Хотяяя… Хоть и не хотелось наемнику этого дела признавать, но если точка была выбрана для наблюдения, а не для действия - то лучше, пожалуй, было не сыскать. Отсюда и заливчик, и устье Нижинки, и сам замок, и склон ведущий от него к берегу - были как на ладони.
Приказ остановиться не обсуждали, хоть и ворчали втихомолку, а потом умолкли - очень уж интересное действо разворачивалось там, в темноте.
Правда, хорошо бы при свете, о том, что происходит, по большей части они были вынуждены судить по хаотичному мельтешению факелов, воплям и звону стали. Там кто-то с кем-то дрался, причем хорошо так дрался, от души, уж что-что а эту музыку Фридрих бы ни с чем не спутал. О том и поведал Реймсу.
- А мы, кажется, как раз к угощению. Слышишь?
Очевидно старый рыцарь тоже слышал, потому что именно в тот момент, когда со склона насыпи побежали, явно желающие успеть к драке, какие-то новые люди, тот скомандовал в атаку, и Фридрих первым пришпорил коня, извлекая полуторник. Хоть и недостаточно оправился, чтобы вести настоящий бой, стоя на ногах, зато с седла порубать парочку-другую мягоньких южан был далеко не прочь. А за что? Да какая разница, наемники не рассуждают, коли заплачено щедро, а старик заплатил вперед, да заплатил с лихвой.
- Эгегегегегеееей!
Вооруженный отряд вырвался из своего укрытия и понесся вслед арьергарду мятежников, спешившего в бой. Хотя скакать вниз по склону удовольствие маленькое, а все ж быстрее, чем пешком.
Меч свистнул, срубая на ходу одного из бегущих, второго, прежде чем те, почуяв погоню, стали оборачиваться, и сообразили дать отпор.
- Эгегеееей, Дюжина! Бей-руби-гуля-а-а-ай!
Его отряд врубился в арьергардный отряд следом за ним, а конь нес все дальше, обгоняя бегущих, и настигая тех, кто бежал в числе первых.
- Эгегееей!
Один из латников чуть ли не кувыркнулся под ноги лошади. Фридрих рубанул - от души, наотмашь, почувствовав с каким скрежетом тяжелое лезвие пробивает тонкое сочленение, и даже успел порадоваться - вот ведь, удачно попал, в аккурат по тому месту, где наплеч уходил под латный воротник. Видать неплотно пригнан был, вот ведь мелюзга недообученная...
Он еще додумывал эту мысль, когда осознал, что летит, летит головой вперед, что лошадь его, споткнувшаяся об этого самого латника, упала на колени, и он опасно перекнутившись головой вперед и вниз летит...
Удара о землю затылком он не ощутил, зато почувствовал с каким душераздирающим хрустом подломилось что-то ниже затылка.
И мир погас прежде чем его спина, и тяжелое, враз превратившееся в бесчувственный, мертвый, закованный в железо мешок кожи мышц и костей, тело, распласталось по земле, рядом с выгнутой под неестественным углом головой.
